Артистка редко использовала готовые костюмы без доработки. Почти каждый ее наряд был уникальным, созданным или модифицированным вручную. Простое черное платье, например, могла легко преобразить с помощью зеленых перьев и банта. Платки под ее руками становились вечерними платьями в пол, а бисер использовался для создания изысканных вышивок. Хотя по профессии она не была портнихой, шитье доставляло ей огромное удовольствие, а процесс создания наряда был для нее важным элементом творчества.
В ее доме не было швейной машинки и специального стола — все происходило на кровати с иголкой и тканью. Артистка не занималась спортом, предпочитая экономить силы для выступлений, на которых могла терять до трех килограммов. В повседневной жизни она стремилась сохранить свою энергию, а шитье воспринимала как медитацию и отдых, помогающие ей сосредоточиться на ролях. На кровати до сих пор лежат покрывала и подушки, которые свидетельствуют о ее ручной работе — швы неровные, но наполнены жизнью.
Гурченко не делила «гламур» и «быт», видя в них единое целое. Например, она сама обшила тканью шкаф в спальне, проявив невероятное мастерство — гвозди почти не видны благодаря аккуратной работе. Почему актриса предпочитала все делать сама? Причин несколько: контроль над образом, уникальность ручной работы, эмоциональная связь с созданным нарядом и удовольствие от процесса.
Гурченко оставила после себя не только фильмы и песни, но и мир, созданный собственными руками. В ее квартире на Патриарших прудах каждая вещь не является музейным экспонатом, а живым памятником тому, как великая артистка превращала обыденность в искусство.
Источник: sm.news